После окончания карьеры игрока многие решают быть тренерами. Как возникла у вас идея стать агентом?

— Заканчивая активные выступления на футбольном поле, я, честно говоря, был полностью уверен, что тоже стану тренером. Где-то с 27 лет начал вникать в нюансы тренировочного процесса, внимательно изучал теорию. Представлял, как буду использовать ее на практике. Но… Проанализировав ситуацию с наставниками, которые работают в нашей стране, решил не ступать на эту стезю. Мне пришлось бы становиться в большую очередь претендентов на тренерские вакансии. Ведь не секрет, что из игроков, заканчивающих свою карьеру, спросом пользуются в основном известные футболисты, которые имеют в своем активе выступления за киевское "Динамо". Или успешно выступавшие за рубежом. Тот же Олег Лужный, например, убежден, что через сезон-другой он примет команду украинской высшей лиги. Такова сейчас объективная реальность. Поэтому перспектива всю жизнь тренировать команду первого или второго украинского дивизионов меня не прельщала. Наглядный тому пример — Александр Рябоконь. На мой взгляд, самый талантливый молодой тренер Украины завоюет те позиции, которых он заслуживает уже сейчас, только через весьма продолжительное время. А у меня его просто нет…

Но ведь такой вид деятельности, которым вы сейчас занимаетесь, лишь совсем недавно приобрел статус официального. Неизведанность не пугала?

— Дело в том, что я на собственной шкуре ощутил, насколько важна эта работа для футболистов. Лично я был востребован в качестве игрока до 29 лет. И мне казалось, что никакой агент мне не нужен. Хотя на тот момент я совершил несколько переходов в другие команды исключительно на эмоциональной почве и, как следствие, потерял на этом немало денег. А затем, уже столкнувшись с настоящими проблемами в трудоустройстве, понял истинную ценность этой профессии.

Правда, что игровую карьеру вам сломала ошибка в финале Кубка Украины 1997 года?

— Да, тогда Сергей Ателькин из донецкого "Шахтера", с которым играл мой "Днепр", перехватил мяч после того, как я отдал неудачный пас своему товарищу. Ателькин забил гол, мы уступили главный приз "горнякам", и в итоге моя карьера пошла наперекосяк. Видимо, так было угодно судьбе. Хотя мне до сих пор обидно за эту промашку — сезон в "Днепре" я провел на хорошем уровне, у меня намечались неплохие перспективы, и одна-единственная ошибка свела все мои усилия на нет. До этого ведь "Днепр" не пропускал мячи на протяжении восьми туров чемпионата страны, и меня на тот момент называли одним из самых надежных украинских либеро. Более того, на тот злополучный финал с "Шахтером" специально посмотреть на мою игру приехали селекционеры бельгийского "Стандарта". А после нее я оказался не нужен ни фламандцам, ни "Днепру", у руля которого тогда стоял Вячеслав Грозный. Для меня это был настоящий шок. Полгода я, скажем так, приводил мысли в порядок в киевском ЦСКА, а затем, когда Грозного сменил Вадим Тищенко, по приглашению нового наставника вернулся в Днепропетровск. Но затем, после того как в "Днепр" пришел играющий на моей позиции Андрей Сидельников, я перебрался в "Борисфен". Решил в этой команде готовить себя для тренерской деятельности.

Константин, впервые в финале Кубка Украины вы сыграли за винницкую "Ниву". Как получилось, что, в общем-то, не хватающая звезд с неба команда дошла до таких высот и затем даже выступала на евроарене?

— Подбор игроков у нас действительно был очень слабый. До финала мы умудрились дойти исключительно за счет организации игры. Ее нам поставил наставник Сергей Морозов. И именно поэтому я предпочел перейти из "Днепра" в "Борисфен" — там уже работал Морозов, и я хотел изнутри прочувствовать тренировочный процесс. Затем Андрей Хомин попросил помочь "Прикарпатью", где я отмучился полтора сезона. Когда уезжал из Ивано-Франковска, мне задолжали зарплату за 5 месяцев. Самое интересное — благодаря своему опыту я сумел составить грамотный контракт с этим клубом, но жаловаться на него было бесполезно — в то время отечественные футбольные инстанции практически не работали.

А когда покидали Винницу, кроме "Днепра" кто-то интересовался вашей персоной?

— На меня был неплохой спрос. Конкретный интерес проявляли московское "Торпедо", киевское "Динамо" и два турецких клуба. Я же вначале думал оставаться в "Ниве". Но в это время в клубе очень непорядочно поступили с моим другом Сашей Червоным. 35-летнему ветерану лишь за пару дней до сборов сказали, что в предстоящем сезоне его не хотят видеть в команде. Мне стало обидно за товарища, взыграла горячая кровь, я приехал в клуб и устроил скандал по этому поводу. Послал все руководство и хлопнул дверью. А затем Саша на своей машине отвез меня в Днепропетровск. Вячеслав Грозный, на то время возглавлявший "Днепр", при встрече спросил: "Не помню, сколько я тебе обещал подъемных?". А услышав цифру, согласно закивал головой. Открыл ключом сейф, в котором, судя по пачкам, лежало миллиона два долларов, и отдал мне оговоренную сумму. На тот момент в Днепропетровске платили больше, чем в Киеве. Я зарабатывал в "Днепре" около двух тысяч долларов в месяц.

Как получилось, что вы стали… туркменом?

— Виктор Пожечевский пригласил сыграть за сборную этой страны на Азиатских играх. Подчеркнув, что с руководством ФФУ уже все согласовано. Шансов выступать за украинскую национальную команду у меня уже не было, поэтому я согласился. Документы были оформлены в кратчайшие сроки. На тех соревнованиях мы навели шороху, обыграв, в частности, сборную Южной Кореи. Воспоминания остались самые лучшие — за полтора месяца объездили уйму стран, насмотрелись экзотики. Бахрейн, ОАЭ, Таиланд. Жаль, вскоре в Туркменистане футбол развалили, и меня больше в ряды ее сборной уже не приглашали.

А как вас занесло в "Пахтакор"?

— В Ташкенте предложили заманчивые по тем временам финансовые условия. На руки получал полторы тысячи долларов. Это притом, что девять игроков команды, которые выступали за национальную сборную Узбекистана, зарабатывали по 150 долларов в месяц. Как говорится, почувствуйте разницу. В "Пахтакоре" отыграл год. к сожалению, не заладились отношения с новым тренером. Он попытался меня, 32-летнего футболиста, учить не только на поле, но и в жизни. Хотя я никогда не относился к злостным нарушителям спортивного режима. Думаю, все его придирки стали следствием того, что я имел в команде больший авторитет, чем он сам.

Что же стало причиной конфликта?

— К тому времени я уже твердо усвоил некоторые нюансы тренировочного процесса. И когда наш "рулевой" давал нам свои фирменные упражнения, просто умилялся. Особо отметил бы работу над скоростью: на протяжении 20 минут мы должны были проявлять свои скоростные навыки, в то время как в киевском "Динамо" в 1986 году эта серия длилась 14 минут. (Не стоит говорить, что после таких упражнений бедные узбеки едва могли передвигать ногами. В шести стартовых турах мы, ползая по полю, проиграли три матча.) Как-то на последнем рывке я сильно потянул мышцу и стал на все поле возмущаться таким издевательством над организмом. После этого наставник, собственно, только и ждал повода, чтобы выгнать меня из команды. Еще не восстановившись от травмы, я поехал на выездной матч за 1100 км от Ташкента. Сыграл за дублирующий состав, а обратной почти суточной поездке на автобусе по пустыне предпочел авиаперелет. После этого тренер мне сказал: "Раз летаешь на самолетах, значит, очень богатый. Переведу-ка я тебя на зарплату в сто долларов". Я ему откровенно ответил, что за такие деньги шагу не ступлю. Он стал мне объяснять, дескать, выставим за тебя такую трансфертную сумму, что тебе придется заканчивать с футболом. А я ему: мол, в этом случае считайте, что я уже закончил. Президент клуба тогда был в заграничной командировке, я не стал его дожидаться и улетел домой.

И что дома?

— Сначала помогал своему другу продвигать бизнес-проекты, совершенно не связанные с футболом. Но через два года, когда я узнал, что ФИФА предоставила право национальным ассоциациям проводить лицензирование агентов, решил попробовать себя на этом поприще. Сейчас в нашей стране этот бизнес находится в зачаточном состоянии. Но уже потихоньку развивается. Для многих своих подопечных я теперь сродни "скорой помощи". Звонят: "Костя, найди срочно мне команду". Обращаются очень многие ребята, вместе с которыми я еще выходил на зеленый газон. Таким отказать в помощи никогда не могу.

Сколько обычно составляют комиссионные агента?

— Стандартных расценок нет — как договоришься. Но, пожалуй, среднестатистическая цифра во всем мире — 10 процентов от зарплаты игрока. Без учета каких-либо премиальных и других бонусов. А уже по трансфертным суммам ситуация может быть иной — агент здесь может как получить, так и вовсе не иметь комиссионных. Все решается в индивидуальном порядке. Интересная деталь: в кодексе профессионального поведения, который я подписывал при получении лицензии, есть четкие указания: агент, подписав с игроком контракт на получение процентов с его зарплаты, не имеет права на комиссионные по трансфертным суммам подопечного. Мой же принцип предельно прост: в любом случае футболист должен быть доволен сделкой. В то же время нужно очень бережно относиться к своей репутации. Поэтому по мелочам предпочитаю не размениваться. Мои координаты есть на сайте ФИФА, а лицензия дает право представлять интересы игроков в любой стране мира. Раньше для этого нужна была лицензия агента ФИФА, которую можно было получить только в Цюрихе, но затем, повторюсь, Международная федерация футбола наделила национальные федерации правом выдавать соответствующие лицензии.

Агенту ФИФА для гарантии своей порядочности, насколько мне известно, надлежало положить на депозит в швейцарский банк 200 тысяч долларов. После того как лицензии стали выдаваться в национальных ассоциациях, сумма осталось прежней?

— Теперь банковская гарантия на договор страхования профессиональной деятельности составляет 100 тысяч швейцарских франков. То есть если игрок подаст жалобу на агента в Палату по разрешению споров и эта инстанция признает, что он действительно обманул футболиста, недостающая сумма будет взыскана из страхового полиса агента. Также в этом случае приостанавливается действие лицензии — пока агент не внесет изъятую сумму на свой депозит, — чтобы банковская гарантия вновь составляла те же 100 тысяч швейцарских франков.

Но даже при этом притчей во языцех стали случаи, когда агент "кидает" своего подопечного. Достаточно вспомнить громкий скандал с Олегом Протасовым и Геннадием Литовченко во времена их выступлений за греческий "Олимпиакос". А есть ли обратные прецеденты — когда игроки не выполняют своих условий перед агентами?

— Лично я с этим не сталкивался. Но вот Шандор Варга, интересы которого я представляю в Украине, рассказывал, что не раз становился заложником подобных ситуаций.

Какие критерии для вас являются определяющими в вопросе: работать с футболистом или нет?

— В первую очередь человеческие и игровые. Поэтому я шефствую и над некоторыми ребятами, которые выступают во второй украинской лиге. Если вижу, что парень перспективный, делаю ему соответствующее предложение. Предметом моей гордости является и то, что пока ни один из игроков не отказался от сотрудничества со мной.

Кроме юридического сопровождения, у вас еще есть какие-то обязанности перед "контрактными" игроками?

— Стараюсь помогать им во всем. Вплоть до решения бытовых проблем: нахожу квартиру или машину подешевле, занимаюсь и более мелкими вопросами. Вообще стараюсь иметь с ребятами максимально доверительные отношения. Ведь их благополучие — и мое тоже. Иногда мне кажется, что мой мобильный телефон рано или поздно расплавится. Как-то посмотрел статистику — оказалось, последний год говорю в среднем пять с половиной часов в день. Когда же мой мобильный молчит, считаю себя счастливым человеком. Это значит, у моих подопечных все хорошо.

Как вы познакомились с Шандором Варгой?

— Это случилось еще в мою бытность игроком. Я выступал за "Прикарпатье" и подумывал о продолжении своей карьеры за границей. Один мой приятель свел меня с Варгой. Встретились мы с ним в Киеве. Он сразу сказал, что есть предложение поиграть в Саудовской Аравии — трехкратному обладателю Кубка чемпионов Азии "Аль-Насер" как раз нужен был опытный либеро. Через пару месяцев команда, которую в то время возглавлял бразилец Парейра, должна была выступить в первом чемпионате мира среди клубных команд. Трансфертное окно открывалось в июне. Но получилась небольшая накладка — в конце мая Варга начал оформлять переход Сергея Реброва в лондонский "Тоттенхэм", а на меня времени у него просто не осталось. Шандор, кстати, перезвонил, извинился и объяснил возникшую ситуацию.

Но наше общение с ним возобновилось, когда я получил лицензию ФФУ. Варга предложил: "Ты знаешь всех перспективных ребят в стране. Давай будешь моим представителем в Украине. Создадим своего рода тандем". Уже сейчас Варга шефствует над игроками национальной сборной Украины Русланом Ротанем и Владимиром Езерским. Если же кто-то из моих подопечных через некоторое время будет соответствовать лучшим евростандартам, то помогать мне в оформлении трансферта игрока в Западную Европу будет Шандор Варга.

Случается ли такое, что ваши интересы пересекаются с другими украинскими агентами?

— Нет. Система агентов у нас, повторю, только формируется. Как следствие — отечественный футбольный рынок еще не заполнен, и места хватает всем. Поэтому у каждого из нас есть своя ниша. И, честно говоря, тесных связей друг с другом мы не поддерживаем.

Когда футболист имеет несколько предложений, кто выбирает клуб?

— В любом случае агент обсуждает варианты с игроком. Естественно, предпочтение отдается коллективу, в котором условия лучше. Если же они приблизительно равноценны, тогда агент дает свои рекомендации. И они, как правило, принимаются. У меня недавно была подобная ситуация — контракт Александру Ковпаку предлагали "Черноморец", "Ворскла" и "Таврия". Я решил, что лучше для Саши будет, если он отправится в Симферополь. Думаю, в этом клубе и с этим тренером футболист будет максимально прогрессировать. Время покажет, правильный ли выбор я сделал.

Вы сотрудничаете исключительно с отечественными игроками. Не задумывались о том, чтобы начать работу с иностранцами?

— Нынешняя ситуация в футбольной жизни Украины диктует свои условия. В нашей стране невооруженным глазом заметна перенасыщенность легионерами в клубах высшей лиги. Тем более, уже введена квота на них. Хотя после того как мое имя и координаты появились на сайте ФИФА, я был буквально завален предложениями. На почтовый и электронный адрес в первое время приходило столько корреспонденции, что у меня иногда просто не хватало времени ее обработать. Однако… На мой взгляд, в работе с легионерами есть большие сложности. Чтобы понять уровень футболиста, нужно просмотреть его как минимум 2—3 раза. А специально для этого совершать поездки в другую страну на данный момент просто нерентабельно. Лучше я пока со своими, доморощенными игроками разберусь…

Источник: Киевский телеграф.Беседовал Максим Розенко